Заключение
То самое заявление, написанное потерпевшей и её матерью…
Заявление потерпевшей подтверждает, что меня оклеветала не только она, но и свидетель, который подтвердил показания потерпевшей, а это означает, что у них был сговор… Через несколько дней после суда их вместе видели в клубе, пьющих шампанское.
Лично для меня в этой истории всё понятно за исключением одного — мотива. Зачем они это сделали? Знаю только одно. Зою в этой ситуации использовали. Откуда я это знаю? Да ниоткуда! Я это интуитивно чувствую.
Хребтом! Копчиком! Шестым чувством!
Став совершеннолетней, Зоя хотела мне помочь, подать заявление, чтобы меня выписали из больницы. Но по иронии судьбы Зоя сама оказалась фигурантом уголовного дела и попала за решётку. Она не успела помочь мне.
В этом никто не виноват, кроме неё самой. Важно, что она осознала, что натворила и уже сознательно хотела исправить Зло, которое причинила.
Уже за это ей большое спасибо. Об этой истории я ещё напишу в своей второй книге «Тернистый путь в психиатрии, или Книга сильных». К Зое я претензий не имею. Она пыталась мне помочь, но ей не позволили… Это ещё раз подтверждает, что я не совершал этого преступления. Просто я стал разменной монетой для правоохранительной и судебной систем, для которых судьба и жизнь человека — тьфу!..
Что является доказательством в суде? Согласно статье 74 Уголовно-процессуального кодекса, «доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».
Свидетели в зале судебного заседания подтвердили мою невиновность, но суд не услышал этих показаний. Зато услышал слова матери потерпевшей: «Мою дочь изнасиловали. Ей причинены физические и моральные страдания. Мать подсудимого оскорбляет меня и мою дочь при наших общих знакомых, поэтому я отказываюсь забирать заявление».
Суд поверил ей и лживому свидетелю, который, я уверен, убедил её в том, что она получит материальную компенсацию за «моральные страдания», и придумал всю эту схему. Вот почему я назвал судебное заседание театральным представлением…
Я не устану повторять: я не совершал этого преступления, но моё асоциальное поведение всё равно привело бы меня на скамью подсудимых, если бы я не пересмотрел свою жизнь.
Изменения были, но только на стадии зародыша. Хватило бы мне времени на то, чтобы кардинально изменить свою жизнь, или нет, я об этом уже не узнаю. К сожалению, история не знает сослагательного наклонения, и нам не дано узнать, что было бы, если…
Вероятность оказаться на скамье подсудимых у меня существовала, вполне реальная… Но не за это...
Я уверен, что, каким бы человек не был бы плохим, все мы люди, а идеальных людей нет… он не должен сидеть в тюрьме за преступление, которого не совершал.
P.S. Судебная статистика послевоенного периода, того самого, что принято называть периодом сталинских репрессий, лучше всего демонстрирует ситуацию с законностью в нашем сегодняшнем демократическом государстве.
Оправдательные приговоры послевоенного периода составляли по официальным данным 35—40 %. На сегодняшний день практически никто из обвиняемых в уголовном преступлении не может сколько-нибудь серьёзно надеяться на оправдательный приговор. Такова реальность, об этом говорит статистика.
Каждый судья в России выносит от 0,16 до 0,24 оправдательных приговоров в год. То есть ни одного. Лишь раз в пять-семь лет судья оглашает такой приговор.
Откуда такие цифры? Они получены на основе статистических данных и нехитрых расчётов. Так, известно, сколько в судах общей юрисдикции всей страны работает судей. Около 23 тысяч. Несложно предположить, сколько из них специализируются именно на уголовных делах — от трети до половины от этого числа. Это от 7667 до 11500. Теперь нам требуется знать, сколько всего в стране вынесено оправдательных приговоров. За 2009 год полных данных нет. Используем данные за 2008 год — 1825. После этого делим количество судей (специализирующихся на уголовных делах) на число оправдательных приговоров и получаем те самые цифры, которые указаны выше — от 0,16 до 0,24. Данные о количестве судей в России и оправдательных приговоров в 2008 году мы взяли из материалов исследования, проведённого Институтом проблем правоведения при Европейском университете в Санкт-Петербурге.
Обязанности прокурора в нынешней России, на мой взгляд, сводятся лишь к тому, чтобы поддержать обвинение и добиться обвинительного приговора. Прокуроры воспринимают себя как борцов с преступностью, а не защитников закона, и им неинтересно оправдание подсудимого. Тем более, если он уже находится под стражей. Срабатывает установка ещё сталинского правосудия: органы не ошибаются.
Объяснение этому очень простое. Как мы уже говорили выше, оправдательный приговор — это «двойка» следствию и прокуратуре. Получается, они плохо сработали, если не смогли собрать доказательства вины.
Если бы все заключалось только в моральных оценках, то ситуация не была бы такой удручающей. К сожалению, ситуация сейчас такова: за каждый оправдательный приговор прокурор получает выговор, а три выговора в год — увольнение.
Именно в этом, на мой взгляд, и заключается причина столь плачевного состояния российской правоохранительной и судебной системы.
Это сугубо личное мнение, и я не настаиваю на его исключительности. Но моя судьба как раз говорит о том, что я прав...
«Судьба человека — мера устройства жизни. Карма — бумеранг.
Чувство вины не объяснить судьбе, ведь у судьбы нет совести».
Ссылка на отзыв
Пожаловаться 
Нет ответов