Книга: Путь в Психиатрию. Часть 6. Глава 10. Мой сокамерник Эдуард

Глава 10.

Мой сокамерник Эдуард

Мой этап в СИЗО совпал с этапом Эдуарда. Мы оказались в одном СИЗО.

Эдуарда сразу подняли в санчасть, а я попал на общий корпус. Через сутки меня тоже подняли в больницу, я попал в камеру Эдуарда.

— Миша, привет! — обрадовался Эдуард, когда я зашёл в камеру.

— Привет, Эдик! — по-свойски обрадовался и я.

— Я тебя вчера ждал. В хате такая грязь была, думал поможешь мне убраться. Не дождался и сам начал уборку. Но здесь ещё полно грязи, так что вечером приступим. Располагайся. Занимай вот эту шконку, — показал он мне рукой. — Место хорошее.

Камера была большой, в ней мы были вдвоём. В камере стояло три кровати, при желании можно было поставить ещё четыре. Для меня было удивительным, что в камере были пружинные кровати, а не шконки, как в общем корпусе.

Я занял место, которое мне посоветовал Эдуард и зацепился с ним языком1.

1 Зацепиться языком (жарг.) — увлечься разговором с кем либо, задержаться, заговориться, заболтаться.

— Я тебя вчера ждал. Я с начальницей медицинской части разговаривал. Попросил её, чтобы она тебя с корпуса забрала.

— Эдик, так это ты попросил? Блин, а я думаю, чего меня так неожиданно с утра дёрнули переводить. У нас даже смотрящий в непонятках. Не мог сообразить, куда меня переводят и почему. Сейчас, наверное, думает, что я стукачок от кума. Блин, хоть бы ничего в хате запретного не отмели, а то на меня подумают.

— Да ладно, Миш, не переживай. Всё нормально будет. Если тебе кто-нибудь предъяву выкатит, я ему обосную.

— Эдик, как я рад тебя видеть! Блин, здорово, что мы с тобой в одной хате оказались.

— Я тоже рад. Смотри, какая камера большая. Душ есть, плитку электрическую нам принесут, вот, смотри — посуда Tefal, — сделал он мне презентацию нашей камеры. — Мне на днях жена передачку привезёт, будет, что поесть и покурить. Кстати, я договорился, к нам сажать никого не будут, а через несколько дней договорюсь, чтобы телевизор выдали. У них правда он небольшой, чёрно-белый. Но со временем, думаю, что через жену затянем цветной…

15 лет. 2004 год

Жизнь друзей-узников

Дни шли, и нам вдвоём в одной большой камере жилось хорошо. У нас было всё необходимое для комфортной жизни в тюрьме. На электрической плитке мы сами готовили еду, жарили мясо, варили супы и многое другое.

Со временем жена Эдуарда привезла нам большой цветной телевизор. Эдуард за свои деньги сделал в камере небольшой ремонт и достал самое необходимое. У нас был мобильный телефон, по которому Эдуард звонил своей жене, ребёнку и друзьям. Мне тоже давал звонить, когда мне это было нужно.

Звонил я домой. Иногда к маме приходили мои друзья, чтобы поговорить со мною по телефону, и в одном из разговоров всплыли некоторые подробности.

— Алло, мам, ты меня слышишь?

— Да, сынок, слышу. Привет.

— Привет, мам.

— Как у тебя дела, сынок?

— Всё хорошо, мам. У вас как?

— У нас тоже всё хорошо. К нам друзья твои пришли. Хочешь поговорить?

— Не знаю. Нет, наверное. Мам, они показания против меня дали, о чём мне с ними разговаривать.

— Сынок, не торопись с выводами, они хотят тебе что-то важное сказать. Будешь говорить?

— Ну ладно, давай.

Мама передавала трубку каждому по очереди.

— Миха, привет.

— Да, привет. Что вы хотели сказать?

— Миха, ты нас извини, что мы против тебя показания дали. Мы не хотели этого делать, на нас следователь надавил. Мы с парнями решили идти к тебе на суд и рассказать всё, что знаем про Зою. Скажем, что под давлением давали показания. Мы за тебя, Миха. Мы верим, что ты её не насиловал. Нам Миша рассказал, что вы заходили к нему, якобы после изнасилования. Он тоже придёт на суд. Миша сказал, что она хотела продолжения с ним и что он про это на суде тоже расскажет. Миха, правда, извини нас, мы накосячили, но всё исправим. Родители нас поддерживают, они сказали, что мы должны рассказать всю правду.

— Спасибо, Олег. Не знаю, как благодарить.

— Миха, перестань, мы же друзья всё-таки.

Я поговорил с каждым и узнал, что на суд придёт около пяти человек, чтобы мне помочь.

Мама переняла эстафету телефонной трубки и сообщила мне ещё одну отличную новость.

— Сынок, это ещё не всё.

— А что ещё?

— Тебя освободят из зала суда. Потерпевшая забирает заявление. Адвокат сказал, что оформит это как примирение сторон. Ты на суде на неё только ничего говори, так адвокат сказал. Она заявление уже написала, адвокат всё заверил. Так что ты, сынок, скоро будешь дома. Через две недели у тебя судебное заседание, собирай свои вещи, ничего там не оставляй, плохая примета.

— Мам, а зачем тогда друзья пойдут на суд, если она забирает заявление? Это же может всё испортить.

— Сынок, адвокат сказал, что это на всякий случай. Они на это судебное заседание не пойдут. Сейчас будет решаться вопрос о мере пресечения. Тебя должны отпустить. Но если что-то пойдёт не так, то твои друзья как свидетели придут на суд. Поэтому на всякий случай забери все свои вещи, никому ничего не дари.

— Ладно, я всё понял. Эта хорошая новость.

— Всё, сынок, пока. Мы тебя любим.

— Пока, мам.

Я положил трубку и рассказал свои новости Эдуарду, он был за меня рад.

Меня повезли на суд, но он отклонил ходатайство защиты об изменении меры пресечения. Мне было непонятно, почему?

Расстроенный я вернулся в СИЗО. Эдуард меня встретил и подбодрил.

Через некоторое время меня перевели в другое СИЗО.

Я просил Эдуарда помочь мне остаться, но он сказал:

— Это невозможно. Всех несовершеннолетних переводят. Не только тебя.

Мы попрощались, и я уехал.

15 лет. 2004 год

Глава 10.1.

Сюжетная линия: СИЗО

Я оказался в новом СИЗО. Моё асоциальное поведение продолжало ухудшаться. Я избивал сокамерников, правда, за дело. Устраивал кипиш1 в камере, грубил контролёрам, устроил в тюрьме поджог.

Так как в тюрьме были и женские камеры, то среди девушек я пользовался популярностью. Среди них была даже конкуренция. Каждая девушка, которой я нравился, пыталась меня соблазнить. Удалось только одной. Это был мой выбор, по личным убеждениям, главным определяющим фактором которых являлась моногамность. Хотя шансы имели и другие.

Я выбрал удобный момент и уговорил одну из девушек удовлетворить мои сексуальные потребности путём мастурбации. Тюремная жизнь научила многому, в том числе неподчинению режиму учреждения, хитрости, манипуляции, жестокости, подлости и так далее…

16 лет. 2005 год

1 Кипиш (жарг.) — суета, беспорядок, крики, шум, галдёж.